Председатель Комитета по вопросам транспорта — с ответами на неудобные вопросы
Недавнее заседание Правительства, на котором публично выясняли отношения председатель правления ПАО «Укрзалізниця» поляк Войцех Бальчун и министр инфраструктуры Владимир Омелян, вживую продемонстрировало: в руководстве инфраструктурно-транспортной отрасли явно нет согласия и понимания.
И если Бальчун еще сдерживался, вдохновенно отчитываясь о достижениях своего ведомства, то Омелян почти с первых слов начал обвинять главного железнодорожника во всех смертных грехах: и статистика у того искажена, и коррупция в ведомстве никуда не исчезла, и реформ на УЗ не видно, и сама работа руководителя неэффективна. Параллельно «досталось» и главе транспортного комитета парламента Ярославу Дубневичу, который, по версии господина Омеляна, играет определенную роль в карьере Бальчуна, поддерживая его. Шумная риторика министра заставила даже вмешаться премьера, который жестко поставил члена своего Кабинета на место, напомнив о его профессиональной непричастности к «железнодорожной» теме. «Вы бы лучше вокзалами занялись эти два года и навели бы там порядок. Было бы, наверное, больше пользы», — посоветовал Гройсман.
Позже, во время своих многочисленных интервью и комментариев для СМИ Омелян еще не раз обвинит Дубневича в его вмешательстве в работу «УЗ» из личной выгоды.
Что вывело из равновесия министра, что стало причиной его жесткого противостояния с железнодорожником и парламентарием, где в его словах правда и что на самом деле происходит в отрасли? Эти и другие неудобные вопросы мы задали председателю парламентского Комитета по вопросам транспорта Ярославу Дубневичу.
Господин Ярослав! Чем, по вашему мнению, вызван конфликт, который все увидели во время заседания Кабмина?
— Точно не глобальностью проблем в «Укрзалізниці». Там, действительно, немало сложностей, их нужно решать. Но не это стало толчком. Суть конфликта — в личных отношениях двух менеджеров — министра и председателя ПАО УЗ. Неприязнь друг к другу, в конце концов, превратилась в публичные склоки. Хотя сейчас, анализируя конфликт, я бы сказал, что мы стали свидетелями столкновения двух непримиримых взглядов — на реформы, на развитие отрасли, двух форматов отношения к работе.
Но министр выдвинул немало обвинений в адрес Бальчуна. Они имеют основания?
— Министр, обвиняя руководителя ПАО УЗ, оперировал как реальными данными, так и ложными, манипулируя теми и другими. Например, Бальчун не может показать грандиозные успехи своего управления. Это так. Успехи есть, но их немного. И министр это прекрасно знает. Причин медленного движения УЗ к реформам несколько. Во-первых, новая команда руководит предприятием всего полгода, и требовать от нее тектонических сдвигов рано. Тем более что она получила в наследство очень непростое предприятие. Во-вторых, в продвижении к реформам УЗ не видит поддержки со стороны исполнительной власти. Только критиканство — без конструктива, без фактов. Мало того — инициативы, направленные на возрождение железной дороги, тормозятся. Достаточно вспомнить законопроект №5428 о временном моратории на принудительное взыскание с ПАО УЗ долгов по обязательствам ГП «Донецкая железная дорога». УЗ может сейчас потерять более 4 миллиардов гривень, которые пытаются взыскать кредиторы по старым долгам. Чтобы не допустить этого в период, когда УЗ находится в преддефолтном состоянии, а руководство главного накопителя долгов — ГП «Донецкая железная дорога» — находится на неподконтрольной территории, — нашим Комитетом был разработан законопроект, временно запрещающий взыскания. За него проголосовали в сессионном зале, его подписал спикер. И вот — документ увяз в Кабмине, потому что по нему слишком долго не давало своего заключения Мининфраструктуры. Тем временем кредиторы выигрывают в суде дела и со счетов ПАО УЗ вытекают колоссальные цифры.
Но Омелян, в свою очередь, обвиняет парламент и ваш Комитет, в частности, в том, что вы не даете ход закону о железнодорожном транспорте, что тормозит развитие отрасли…
— Жаль, что при этом он не добавляет, что в той редакции, в которой документ попал в наш Комитет, мы не можем выпускать его в свет. Законопроект требует не каких-то мелких коррективов, а принципиальной доработки. Это единогласное мнение и международных экспертов, и представителей отрасли. Сейчас наш Комитет работает над документом. Как только он будет подготовлен к слушаниям, он попадет в зал.
То есть министерство предоставило неподготовленный закон?
— К сожалению. Должен отметить, что это не единственный пример. Профильное министерство сплошь и рядом ведет себя пассивно, даже — инфантильно. И это в ситуациях, где требуется собственно его участие. Тогда инициативу приходится брать на себя другим участникам процесса, в частности, нам, законодательной власти. Свежий пример: проект по продлению маршрута пассажирского поезда в Перемышль. Его продвигал и реализовывал наш Комитет. Почему? Потому что тема актуальна. Такого проекта ждали как в Украине, так и в Польше. Министерство же, однако, не торопилось. Зато — ярко звучало в фейсбучном пространстве. Мы взялись, провели выездное заседание с польской стороной. Поезд пошел. Конечно, после такого звучат обвинения, что мы перебираем полномочия.
Руководству ПАО УЗ в МИУ ставят в вину то, что оно допустило повышение тарифов и, собственно, только потому предприятию удалось показать хоть какую-то рентабельность… Неприятная тема, не так ли?
— Тема действительно болезненная — особенно в нынешней ситуации, когда в стране стремительно девальвирует гривня и растут цены на все. Но — с другой стороны — именно по этой причине предприятие не могло не поднять тарифы. Иначе оно просто бы обанкротилось. Кстати, крик со стороны министерства относительно роста тарифов на УЗ — яркий пример двойных стандартов, которые, к сожалению, демонстрирует министерство, и популистских манипуляций и провокаций. Почему? Потому что методика расчета и тарифов утверждается именно… Мининфраструктуры. Это оно, по закону, отвечает за формирование тарифной политики.
Но ведь министерство недавно было отстранено от управления УЗ…
— Еще одна манипуляция. Во-первых, министерство давно не руководит «Укрзалізницею» — несколько лет. И решение правительства, на которое пытаются ссылаться в МИУ, активно раскручивая в СМИ тему, что, мол, у министерства отобрали перевозчика, — это решение почти не меняет ситуацию. Владельцем ПАО УЗ, согласно уставу предприятия, является Кабмин, а не министерство. С 2015 года, кто забыл. И в министерстве это прекрасно знают. С момента образования ПАО «Укрзалізниця» (21.10.2015 года) в ответах, поступающих от Министерства инфраструктуры на запросы Комитета по поводу деятельности УЗ, периодически отмечается: «…Министерство инфраструктуры не является органом управления «Укрзалізниці», мы на нее не влияем, вмешательство органов государственной власти (имеется в виду Министерство) в деятельность хозяйствующих субъектов запрещено….». В то же время функцию министерства по формированию и реализации политики на транспорте никто не отнимал и не отменял. И это тоже известная вещь. Отчего тогда весь шум? Повторюсь: иначе как манипуляцией это объяснить нельзя.
За последнюю неделю в СМИ не раз появлялась информация о том, что Вы и Ваш брат заработали на «Укрзалізниці» за прошлый год около миллиарда гривень. Сумма впечатляет. Прокомментируйте, пожалуйста…
— Начну с вопроса: можете мне назвать, откуда взялась именно эта цифра? Почему миллиард? А не пять или два? Кто считал и где это записано? Интересно. Должен отметить, что каждое обвинение такого плана — чрезвычайно серьезное. В правовом обществе оно не может звучать безосновательно. У нас — увы — может… Причем не только на страницах ресурсов с сомнительной репутацией, но даже из уст руководителей государственных учреждений или правоохранительных органов. Смотрите, сегодня уже стало привычным, что почти все средства массовой информации чуть ли не ежедневно сообщают, как то же НАБУ кого-то задержало, или объявило о подозрении, или же заверило о «перспективности» расследования того или иного коррупционного дела. Или, не имея еще приговора суда, уже обвинило в своих информационных сообщениях то или иное лицо в совершении уголовного преступления, в то время как расследование еще продолжается.
Не единичными являются и случаи, когда руководители НАБУ разглашают данные досудебного расследования, порочащие человека, унижая его честь, и даже не обращают внимание на то, что за такие действия предусмотрена уголовная ответственность. Как пример: на официальном сайте НАБУ обнародована информация, в которой четко расписаны вроде бы схемы незаконной деятельности должностных лиц «Укрзалізниці». Эти люди не признаны судом виновными, но их деловая репутация уже испорчена. То же самое можно сказать и о публично «вброшенных» в медиа-пространство копиях согласованного с прокурором сообщения о подозрении отдельным из этих лиц, что вообще недопустимо в правовом государстве. Тем более (объективно говоря), что этот процессуальный документ явно построен на предположениях.
Что касается меня лично. Чтобы избежать инсинуаций, вынужден был обратиться к руководителю НАБУ, чтобы тот предоставил официальный ответ: в отношении меня лично не ведется никакого «коррупционного» и другого уголовного дела. Таковых нет.
Но в СМИ немало информации о том, что Вы и Ваша семья имеют бизнес, связанный с УЗ, чем, собственно, и пользуетесь…
-Я бросил заниматься бизнесом в 2012 году, когда стал народным депутатом. Поверьте, даже если бы позволяло законодательство и как бы я этого ни хотел, времени на предпринимательскую деятельность мне физически не хватило бы. Это объективно. Потому что работа в парламенте, особенно — в Комитете — и в округе забирает полностью все время. Кто не знает, как это, рекомендую попробовать. А мое состояние, которое кому-то не дает покоя, — это как раз результат бывшего бизнеса. Который, должен отметить, в свое время был у меня разноплановым и не ограничивался только сотрудничеством с «Укрзалізницею». Все свое состояние я задекларировал в электронной декларации — пожалуйста, изучайте. Сделал это сознательно, понимая заранее, что предоставленная информация вызовет определенную реакцию. Но ведь мы стараемся жить в прозрачном обществе, мы сказали себе это, — поэтому правила игры должны быть для всех одинаковы. И если бы те СМИ, которые печатают «жареную информацию», о которой вы говорите, или должностные лица, которые ее затем распространяют, задались целью сказать именно правду, то они бы не прибегали к таким манипулятивным приемам. Тема о нашем бизнесе, кстати, уже не нова, мягко говоря. СМИ определенного уровня и качества спекулируют на ней уже более пяти лет. Но если желтой или заангажированной прессе не о чем больше писать, это где-то можно объяснить. В то же время очень странно (если не сказать, обидно) видеть министра, который использует подобную информацию да еще и публично ссылается на нее. Жаль, что его попытки оправдаться и сохранить собственное «красивое лицо» при плохой игре, выглядят так неуклюже.
Вообще-то я бы рекомендовал всем, кто старательно считает виртуальные чужие миллиарды и кричит о них на все интернет-пространство, бросать эту практику и прекращать «фейсбучиться». Время начать заниматься настоящей работой. Так как из-за «Фейсбука» некогда. Вот вам мое наблюдение: время «фейсбучных» министров и других чиновников подошло к концу. Мода на них прошла. И последнее заседание Кабмина — яркое подтверждение моих слов. Пора, ребята, возвращаться к реальности, потому что страну реформировать скоро будет некому.
И если Бальчун еще сдерживался, вдохновенно отчитываясь о достижениях своего ведомства, то Омелян почти с первых слов начал обвинять главного железнодорожника во всех смертных грехах: и статистика у того искажена, и коррупция в ведомстве никуда не исчезла, и реформ на УЗ не видно, и сама работа руководителя неэффективна. Параллельно «досталось» и главе транспортного комитета парламента Ярославу Дубневичу, который, по версии господина Омеляна, играет определенную роль в карьере Бальчуна, поддерживая его. Шумная риторика министра заставила даже вмешаться премьера, который жестко поставил члена своего Кабинета на место, напомнив о его профессиональной непричастности к «железнодорожной» теме. «Вы бы лучше вокзалами занялись эти два года и навели бы там порядок. Было бы, наверное, больше пользы», — посоветовал Гройсман.
Позже, во время своих многочисленных интервью и комментариев для СМИ Омелян еще не раз обвинит Дубневича в его вмешательстве в работу «УЗ» из личной выгоды.
Что вывело из равновесия министра, что стало причиной его жесткого противостояния с железнодорожником и парламентарием, где в его словах правда и что на самом деле происходит в отрасли? Эти и другие неудобные вопросы мы задали председателю парламентского Комитета по вопросам транспорта Ярославу Дубневичу.
Битва двух миров
Господин Ярослав! Чем, по вашему мнению, вызван конфликт, который все увидели во время заседания Кабмина?
— Точно не глобальностью проблем в «Укрзалізниці». Там, действительно, немало сложностей, их нужно решать. Но не это стало толчком. Суть конфликта — в личных отношениях двух менеджеров — министра и председателя ПАО УЗ. Неприязнь друг к другу, в конце концов, превратилась в публичные склоки. Хотя сейчас, анализируя конфликт, я бы сказал, что мы стали свидетелями столкновения двух непримиримых взглядов — на реформы, на развитие отрасли, двух форматов отношения к работе.
Но министр выдвинул немало обвинений в адрес Бальчуна. Они имеют основания?
— Министр, обвиняя руководителя ПАО УЗ, оперировал как реальными данными, так и ложными, манипулируя теми и другими. Например, Бальчун не может показать грандиозные успехи своего управления. Это так. Успехи есть, но их немного. И министр это прекрасно знает. Причин медленного движения УЗ к реформам несколько. Во-первых, новая команда руководит предприятием всего полгода, и требовать от нее тектонических сдвигов рано. Тем более что она получила в наследство очень непростое предприятие. Во-вторых, в продвижении к реформам УЗ не видит поддержки со стороны исполнительной власти. Только критиканство — без конструктива, без фактов. Мало того — инициативы, направленные на возрождение железной дороги, тормозятся. Достаточно вспомнить законопроект №5428 о временном моратории на принудительное взыскание с ПАО УЗ долгов по обязательствам ГП «Донецкая железная дорога». УЗ может сейчас потерять более 4 миллиардов гривень, которые пытаются взыскать кредиторы по старым долгам. Чтобы не допустить этого в период, когда УЗ находится в преддефолтном состоянии, а руководство главного накопителя долгов — ГП «Донецкая железная дорога» — находится на неподконтрольной территории, — нашим Комитетом был разработан законопроект, временно запрещающий взыскания. За него проголосовали в сессионном зале, его подписал спикер. И вот — документ увяз в Кабмине, потому что по нему слишком долго не давало своего заключения Мининфраструктуры. Тем временем кредиторы выигрывают в суде дела и со счетов ПАО УЗ вытекают колоссальные цифры.
Но Омелян, в свою очередь, обвиняет парламент и ваш Комитет, в частности, в том, что вы не даете ход закону о железнодорожном транспорте, что тормозит развитие отрасли…
— Жаль, что при этом он не добавляет, что в той редакции, в которой документ попал в наш Комитет, мы не можем выпускать его в свет. Законопроект требует не каких-то мелких коррективов, а принципиальной доработки. Это единогласное мнение и международных экспертов, и представителей отрасли. Сейчас наш Комитет работает над документом. Как только он будет подготовлен к слушаниям, он попадет в зал.
То есть министерство предоставило неподготовленный закон?
— К сожалению. Должен отметить, что это не единственный пример. Профильное министерство сплошь и рядом ведет себя пассивно, даже — инфантильно. И это в ситуациях, где требуется собственно его участие. Тогда инициативу приходится брать на себя другим участникам процесса, в частности, нам, законодательной власти. Свежий пример: проект по продлению маршрута пассажирского поезда в Перемышль. Его продвигал и реализовывал наш Комитет. Почему? Потому что тема актуальна. Такого проекта ждали как в Украине, так и в Польше. Министерство же, однако, не торопилось. Зато — ярко звучало в фейсбучном пространстве. Мы взялись, провели выездное заседание с польской стороной. Поезд пошел. Конечно, после такого звучат обвинения, что мы перебираем полномочия.
Манипулятивный прием
Руководству ПАО УЗ в МИУ ставят в вину то, что оно допустило повышение тарифов и, собственно, только потому предприятию удалось показать хоть какую-то рентабельность… Неприятная тема, не так ли?
— Тема действительно болезненная — особенно в нынешней ситуации, когда в стране стремительно девальвирует гривня и растут цены на все. Но — с другой стороны — именно по этой причине предприятие не могло не поднять тарифы. Иначе оно просто бы обанкротилось. Кстати, крик со стороны министерства относительно роста тарифов на УЗ — яркий пример двойных стандартов, которые, к сожалению, демонстрирует министерство, и популистских манипуляций и провокаций. Почему? Потому что методика расчета и тарифов утверждается именно… Мининфраструктуры. Это оно, по закону, отвечает за формирование тарифной политики.
Но ведь министерство недавно было отстранено от управления УЗ…
— Еще одна манипуляция. Во-первых, министерство давно не руководит «Укрзалізницею» — несколько лет. И решение правительства, на которое пытаются ссылаться в МИУ, активно раскручивая в СМИ тему, что, мол, у министерства отобрали перевозчика, — это решение почти не меняет ситуацию. Владельцем ПАО УЗ, согласно уставу предприятия, является Кабмин, а не министерство. С 2015 года, кто забыл. И в министерстве это прекрасно знают. С момента образования ПАО «Укрзалізниця» (21.10.2015 года) в ответах, поступающих от Министерства инфраструктуры на запросы Комитета по поводу деятельности УЗ, периодически отмечается: «…Министерство инфраструктуры не является органом управления «Укрзалізниці», мы на нее не влияем, вмешательство органов государственной власти (имеется в виду Министерство) в деятельность хозяйствующих субъектов запрещено….». В то же время функцию министерства по формированию и реализации политики на транспорте никто не отнимал и не отменял. И это тоже известная вещь. Отчего тогда весь шум? Повторюсь: иначе как манипуляцией это объяснить нельзя.
Дело на миллиард
За последнюю неделю в СМИ не раз появлялась информация о том, что Вы и Ваш брат заработали на «Укрзалізниці» за прошлый год около миллиарда гривень. Сумма впечатляет. Прокомментируйте, пожалуйста…
— Начну с вопроса: можете мне назвать, откуда взялась именно эта цифра? Почему миллиард? А не пять или два? Кто считал и где это записано? Интересно. Должен отметить, что каждое обвинение такого плана — чрезвычайно серьезное. В правовом обществе оно не может звучать безосновательно. У нас — увы — может… Причем не только на страницах ресурсов с сомнительной репутацией, но даже из уст руководителей государственных учреждений или правоохранительных органов. Смотрите, сегодня уже стало привычным, что почти все средства массовой информации чуть ли не ежедневно сообщают, как то же НАБУ кого-то задержало, или объявило о подозрении, или же заверило о «перспективности» расследования того или иного коррупционного дела. Или, не имея еще приговора суда, уже обвинило в своих информационных сообщениях то или иное лицо в совершении уголовного преступления, в то время как расследование еще продолжается.
Не единичными являются и случаи, когда руководители НАБУ разглашают данные досудебного расследования, порочащие человека, унижая его честь, и даже не обращают внимание на то, что за такие действия предусмотрена уголовная ответственность. Как пример: на официальном сайте НАБУ обнародована информация, в которой четко расписаны вроде бы схемы незаконной деятельности должностных лиц «Укрзалізниці». Эти люди не признаны судом виновными, но их деловая репутация уже испорчена. То же самое можно сказать и о публично «вброшенных» в медиа-пространство копиях согласованного с прокурором сообщения о подозрении отдельным из этих лиц, что вообще недопустимо в правовом государстве. Тем более (объективно говоря), что этот процессуальный документ явно построен на предположениях.
Что касается меня лично. Чтобы избежать инсинуаций, вынужден был обратиться к руководителю НАБУ, чтобы тот предоставил официальный ответ: в отношении меня лично не ведется никакого «коррупционного» и другого уголовного дела. Таковых нет.
Но в СМИ немало информации о том, что Вы и Ваша семья имеют бизнес, связанный с УЗ, чем, собственно, и пользуетесь…
-Я бросил заниматься бизнесом в 2012 году, когда стал народным депутатом. Поверьте, даже если бы позволяло законодательство и как бы я этого ни хотел, времени на предпринимательскую деятельность мне физически не хватило бы. Это объективно. Потому что работа в парламенте, особенно — в Комитете — и в округе забирает полностью все время. Кто не знает, как это, рекомендую попробовать. А мое состояние, которое кому-то не дает покоя, — это как раз результат бывшего бизнеса. Который, должен отметить, в свое время был у меня разноплановым и не ограничивался только сотрудничеством с «Укрзалізницею». Все свое состояние я задекларировал в электронной декларации — пожалуйста, изучайте. Сделал это сознательно, понимая заранее, что предоставленная информация вызовет определенную реакцию. Но ведь мы стараемся жить в прозрачном обществе, мы сказали себе это, — поэтому правила игры должны быть для всех одинаковы. И если бы те СМИ, которые печатают «жареную информацию», о которой вы говорите, или должностные лица, которые ее затем распространяют, задались целью сказать именно правду, то они бы не прибегали к таким манипулятивным приемам. Тема о нашем бизнесе, кстати, уже не нова, мягко говоря. СМИ определенного уровня и качества спекулируют на ней уже более пяти лет. Но если желтой или заангажированной прессе не о чем больше писать, это где-то можно объяснить. В то же время очень странно (если не сказать, обидно) видеть министра, который использует подобную информацию да еще и публично ссылается на нее. Жаль, что его попытки оправдаться и сохранить собственное «красивое лицо» при плохой игре, выглядят так неуклюже.
Вообще-то я бы рекомендовал всем, кто старательно считает виртуальные чужие миллиарды и кричит о них на все интернет-пространство, бросать эту практику и прекращать «фейсбучиться». Время начать заниматься настоящей работой. Так как из-за «Фейсбука» некогда. Вот вам мое наблюдение: время «фейсбучных» министров и других чиновников подошло к концу. Мода на них прошла. И последнее заседание Кабмина — яркое подтверждение моих слов. Пора, ребята, возвращаться к реальности, потому что страну реформировать скоро будет некому.
